И тогда впервые я услышала в голове голос себя, забитой и измученной: «Надоело»
Когда тебе отчаянно хочется спать, но встаешь на утреннюю молитву. Когда суббота — самый загруженный по работе день, но на всенощную ты прийти обязан (и не забудь завтра встать на литургию). Когда не успеваешь готовить постное и питаешься одними макаронами (я прибавила двадцать килограмм). Когда так хочется взять большой отпуск, но ты отщипываешь две недели на первую и последнюю неделю Великого Поста (надо же на службы ходить ежедневно). Когда ты ничего, нигде, никак не успеваешь или пропускаешь по усталости, а потом ругаешь себя, ругаешь…
Чем дольше я существовала в таком режиме, тем сильнее крепло мое всеобъемлющее чувство вины. Оно стало моим спутником, подкреплялось молитвами, взращивалось на исповедях. Я чувствовала себя недостойной Бога, а каждое Причастие было подарком от Него. Параллельно с этим я еще и страшно боялась возгордиться — а ведь это дьявольский грех, нет хуже него. И в какой-то момент я просто достигла дна. Я почувствовала себя ТАКОЙ плохой и ТАКОЙ виноватой, что во мне поднялся огромный протест.
Я спросила себя: а что я могу сделать, чтобы не быть такой грешной и такой грязной? Вернее, что я могу сделать ЕЩЕ, ведь я отдала Богу немало физического и умственного труда. Ответ был очевиден — ничего, ведь «все люди грешные, от нихже первый есмь аз», это на всю жизнь. И тогда впервые я услышала в голове голос себя, забитой и измученной: «Надоело».
